Ян Цзы. Лецзы. Глава 6

Сила и Судьба {1}


     - Разве твоим заслугам сравниться с моими! -  похвасталась  Сила  перед Судьбой {2}.
     - Какие же у тебя заслуги перед вещами, и  в  чем  могут  сравниться  с моими? - спросила Судьба.
     - Я, Сила,  способствую  долголетию  или  недолговечности,  успеху  или неудаче, знатному или низкому положению, богатству или бедности
     - Пын Цзу {3} по уму не превзошел Высочайшего и Ограждающего, а  прожил восемьсот лет; Янь Юань имел талант недюжинный, а прожил сорок  восемь  лет; Конфуций в добродетели не уступал правителям, а терпел бедствия в [царствах] Чэнь и Цай; иньский царь Бесчеловечный в своих поступках отнюдь не превзошел трех милосердных {4}, а занимал царский трон; Цзи Чжа {5} остался без титула в [царстве] У; Тянь Хэн {6} захватил [царство] Ци;  Старший  дядя  Ровный  и Младший дядя Равный {7} умерли от голода на горе Первого Солнца;  Цзиши  {8}
был богаче, чем Цзи Под Ивой {9}. Если все это зависело от тебя, то почему у одних жизнь долгая, у других - короткая; мудрые терпели неудачи, а мятежники преуспевали, талантливые занимали низкое  положение,  а  глупцы  -  высокое, добрые беднели, а злые богатели?
     - Судя по твоим словам, у меня действительно нет заслуг  перед  вещами. [Но] не оттого ли таковы вещи, что ты ими управляешь?
     - Разве [я] кем-то управляю,  хотя  и  называюсь  судьбой?"  [Разве]  я отвергаю  прямых  <правых>,  а  покровительствую  кривым  <неправым>?  [Они] долговечны сами по себе или недолговечны сами по себе;  неудачливы  сами  по себе или удачливы сами по себе; знатны сами по себе  или  незнатны  сами  по себе; богаты: сами по себе или небогаты сами по себе. Разве могу я об  этом: знать? Разве могу я об этом знать?
     Обитатель Северного дома {10} спросил Живущего у Западных ворот:
     - Не думаешь ли ты, что превосходишь меня  в  добродетели?  Ведь  мы  с тобой одного поколения, а люди помогают тебе; одного рода,  а  люди  уважают тебя; одинаковой внешности, а люди любят тебя; говорим те же  речи,  а  люди слушают тебя; поступаем одинаково, а люди доверяют тебе; служим одинаково, а люди возвышают тебя; одинаково  занимаемся  земледелием,  а  люди  обогащают тебя; вместе торгуем, а выгода достается тебе.  Я  ношу  грубую  куртку,  ем необрушенное просо, живу в хижине, крытой полынью, хожу пешком. Ты же носишь узорчатую парчу, ешь чистое просо  и  мясо,  живешь  [в  доме]  под  многими стропилами, ездииш в запряженном четверкой [экипаже]. В [своем] доме на пиру пренебрегаешь мною; при [царском] дворе открыто бросаешь на  меня  надменный взгляд. Уже много лет, как [мы] друг  друга  не  приглашаем  и  на  прогулки вместе не выезжаем.
     - Я и сам не знаю, в чем дело, - ответил Живущий у  Западных  ворот.  - Что бы ты ни предпринял, терпишь неудачу; что бы я ни предпринял,  добиваюсь успеха. Не говорит ли это о счастливой и несчастливой  судьбе?  И  [с  твоей стороны] равнять себя со мной - это бесстыдство!
     Обитателю Северного дома нечего было ответить, и он пошел к  себе,  как потерянный. По дороге встретился с Преждерожденным из Восточного Предместья, и Преждерожденный его спросил:
     - Куда ты ходил и откуда возвращаешься?  Почему  идешь,  согнувшись, и выглядишь таким пристыженным?
     Обитатель Северного дома обо всем ему поведал.
     - Пойдем со мной к нему снова, и я избавлю тебя от стыда.
     - Скажи мне, зачем ты так жестоко оскорбил Обитателя Северного дома?  - спросил Преждерожденный Живущего у Западных ворот.
     - Обитатель Северного дома сказал, что одинаков со  мной  поколением  и родом, возрастом и внешностью, речами и поступками, но отличается  от  меня, знатного и богатого, низким положением и бедностью. Я сказал ему, что сам не знаю, в чем дело, Что бы ты ни предпринял, терпишь  неудачу,  что  бы  я  ни предпринял, добиваюсь успеха. Не говорит ли это о счастливой и  несчастливой судьбе? И [с его стороны] равнять себя со мной - это бесстыдство!
     - Когда ты толкуешь о различии в судьбе, то думаешь лишь о  различии  в таланте и добродетели. Я же говорю о различии  в  другом  [отношении].  Ведь Обитатель Северного дома одарен добродетелью,  но  обделен  судьбой;  ты  же одарен судьбой, но обделен добродетелью. Твои удачи добыты не умом,  неудачи обитателя Северного дома - это не ошибки  глупости.  Все  это  [зависит]  от природы, а не от человека. Твоя же  гордость  тем,  что  [ты]  щедро  одарен судьбой, как и стыд Обитателя Северного дома оттого, что [он]  щедро  одарен добродетелью, означает, что оба вы не знаете естественного закона.
     - Остановись, Преждерожденный! - воскликнул Живущий у Западных ворот. - Я больше не осмелюсь [так] говорить!
     Вернувшись домой, Обитатель Северного  дома  стал  носить  свою  грубую куртку, словно она такая же теплая, как [мех] лисицы или енота;  есть  бобы, будто у них  вкус  чистого  зерна;  располагаться  в  своей  хижине,  крытой полынью, словно под сенью большого дома; ездить в  своей  плетеной  повозке, точно на украшенной резьбой колеснице.  И  до  конца  дней  своих  оставался удовлетворенным, не ведая, кого прославляют, а кого позорят.
     Услышав об этом, Преждерожденный из Восточного Предместья сказал:
     - Обитатель Северного дома долго спал, но при  первом  же  слове  сумел очнуться и излечиться от скорби.



     Гуань Чжун и Баошу Я {11} были близкими друзьями и жили  вместе  в  Ци. Гуань Чжун служил царевичу Цзю {12}, а Баошу Я служил царевичу Сяобо {13}.
     У царя Ци было много жен. Сыновья главной жены и наложниц  в  его  роде считались равными, и люди царства боялись междоусобицы. Гуань Чжун и Шао  Ху {14} вместе с царевичем Цзю, которому служили, бежали в Лу; Баошу  вместе  с царевичем Сяобо, которому служил, бежал в  [царство]  Цзюй  {15}.  Когда  же царский внук Учжи {16} поднял мятеж и в  Ци  не  стало  царя,  оба  царевича вступили в борьбу [за власть].
     Сражаясь с Сяобо на дороге в Цзюй,  Гуань  Чжун  попал  ему  стрелой  в застежку на поясе.
     Взойдя на трон, Сяобо стал угрожать Лу, [и там] убили царевича Цзю. Шао Ху из-за этого покончил с собой, а Гуань Чжун был заключен в тюрьму.
     Баошу Я сказал Хуаньгуну:
     - Гуань Чжун способен управлять царством.
     - [Он] мой враг. Хочу его казнить, - ответил Хуаньгун.
     - Я слышал, что мудрые государи не  питают  личной  вражды.  Да  притом человек, способный управлять самим собой, конечно, способен  владычествовать и над другими. Если хотите стать гегемоном {17}, не сможете [этого  сделать] без Чжуна. Необходимо его освободить.
     Царь призвал Гуань Чжуна, и лусцы вернули его в Ци.
     Баошу Я встретил [Гуань Чжуна] в предместье,  освободил  его  от  оков. Хуаньгун [принял] его по всем правилам этикета и  поставил  даже  выше,  чем [роды] Гао и Го {18}. Баошу Я стал ниже его. Гуань Чжуну поручили  управлять царством и даровали титул - Отец Чжун. Вскоре же Хуаньгун стал гегемоном.
     Как-то Гуань Чжун со вздохом сказал:
     - В молодости я терпел неудачи, бедствовал и торговал вместе  с  Баошу. При дележе больше брал себе, но Баошу, зная о моей бедности, не считал  меня жадным. Я задумал для Баошу одно дело, но потерпел большую  неудачу.  Однако Баошу не счел меня глупцом, ибо знал, что времена бывают хорошие и плохие. Я трижды служил и трижды был изгнан государем, но  Баошу  не  подумал,  что  я негоден, зная, что мне еще не встретилась удача. Я трижды сражался и  трижды бежал, но Баошу не назвал меня трусом, ибо знал, что  у  меня  мать-старуха. Когда царевич Цзю потерпел поражение, Шао Ху последовал за ним и в смерти, я же, покрытый позором, спрятался  в  тюрьме  {19}.  Но  Баошу  не  счел  меня бесстыдным, зная, что меня не смущают мелочи, что стыжусь я лишь  того,  что имя мое не прославилось в Поднебесной. Родили меня отец и мать, а знает меня [лишь] Баошу.
     Вот каковы Гуань и Бао[шу], прославленные  в  мире  [своей]  прекрасной дружбой!  [Вот  каков]  Сяобо,  прославленный  умением  привлекать  к   себе способных! Однако в действительности [у них] не было  прекрасной  дружбы,  в действительности [у Сяобо] не было умения привлекать к себе  способных.  То, что в действительности [у них] не было прекрасной дружбы, не  означает,  что бывает еще более крепкая дружба; то, что в  действительности  [у  Сяобо]  не было умения привлекать к себе способных, не означает, что бывает еще большее
умение привлекать к себе способных. Это не значит, что Шао Ху  был  способен покончить с собой, [он] не мог не покончить с  собой;  это  не  значит,  что Баошу был способен рекомендовать талантливых, [он] не мог  не  рекомендовать талантливых; это не значит, что Сяобо был способен привлечь  к  себе  врага, [он] не мог не привлечь к себе [врага].
     Когда Гуань Чжун заболел {20}, Сяобо задал ему вопрос:
     - Можно ли говорить не  таясь?  [Ведь]  болезнь  у  [Вас],  Отец  Чжун, серьезная. Кому доверить царство, если станет хуже?
     - Кому бы хотел государь? - спросил Гуань Чжун.
     - Можно ли Баошу?
     - Нельзя! Он - муж прекрасный, чистый и честный. Но всех  остальных  он меряет по себе, а не [себя] по другим. Раз услышит о чьей-либо  ошибке,  всю жизнь не забудет. Если доверить  ему  управление  царством,  так  наверху  - запутает правителя, а  внизу  -  станет  перечить  народу.  Пройдет  немного времени, и он совершит проступок против государя.
     - Кому же можно? - спросил Сяобо.
     - Не станет меня, так можно [доверить] Си Пэну. Он такой  человек,  что высшие [о нем] забудут, а низшие [ему] не  изменят.  Сам  сожалеет,  что  не похож на Желтого Предка, но печалится о тех, кто хуже его. Тот, кто  уделяет людям от [своей] добродетели, называется мудрецом; тот, кто уделяет людям от [своих], богатств, называется умным. Тот, кто снисходит до людей  мудростью, никогда не завоевывает людей; тот,  кто  спускается  к  людям  умом,  всегда завоевывает людей. В царстве он не все услышит, в семье он не все увидит. Не станет меня, так можно Си Пэну.
     Однако это не значит, что Гуань Чжун унизил Баошу, [Гуань Чжун] не  мог [его] не унизить; это не значит, что [Гуань  Чжун]  благоволил  к  Си  Пэну, [Гуань Чжун] не мог [к нему] не  благоволить.  В  конце,  возможно,  унижают того, к кому вначале благоволили; того, к кому вначале благоволили, в конце, возможно, станут унижать. Смена благоволения и унижения зависит не от нас.



     Применяя учение о двух возможностях, Дэн Си {21} допускал  бесчисленные предположения. Когда Цзычань {22} вершил дела, [Дэн  Си]  создал  законы  на бамбуковых  планках,  и  в  царстве  Чжэн  их  стали  применять.  [Дэн   Си] неоднократно упрекал Цзычаня за [плохое] управление.  Цзычань  же  покорялся ему. [Однако] Цзычань схватил Дэн Си, опозорил его и неожиданно  казнил.  Но это не значит, что Цзычань  был  способен  применить  законы  на  бамбуковых планках, [он] не мог их не применить; это не значит, что Дэн Си был способен
покорить Цзычаня, [Дэн Си] не мог [его] не  покорить;  это  не  значит,  что Цзычань был способен казнить Дэн Си, [он] не мог не казнить Дэн Си.



     Родиться, когда есть возможность {23} жить,  это  счастье  от  природы; умереть,  когда  есть  возможность  умереть,  это  счастье  от  природы.  Не родиться, когда есть возможность жить, это наказание от природы; не умереть, когда есть возможность  умереть,  это  наказание  от  природы.  Бывает,  что обретают жизнь, когда есть возможность жить,  обретают  смерть,  когда  есть возможность умереть; [но] бывает, что живут, когда нет возможности жить, или умирают, когда нет возможности умереть.
     Однако рождение и жизнь, одряхление и смерть [зависят] не  от  [других] вещей, не от самих себя, а от судьбы, познать их нет возможности. Поэтому  и говорится:
     -  Далекий,  беспредельный  путь  природы  сам  по   себе   образуется; бесстрастный неделимый путь природы сам по себе движется. Ни небо, ни  земля не способны  [его]  нарушить;  ни  мудрый,  ни  знающий  не  способны  [ему] противиться;  ни  души  предков,  ни  бесы  не  способны   [его]   обмануть. Естественность - это то, что [всех] их уничтожает, их создает, их покоит; ко [всем] к ним [естественность] бесстрастна, их ведет, их встречает.



     Цзи Лян, друг Ян Чжу, заболел, и на седьмой день  [болезнь]  усилилась.
Сыновья, оплакивая, окружили его. Позвали лекаря.
     - Какие неразумные у меня сыновья, - сказал Цзи Лян [своему  другу]  Ян Чжу. - Не споешь ли ты вместо меня им в поучение?
     Ян Чжу запел:

"Что и природа не знает,
Откуда узнать человеку?
Небо ничем не поможет,
Зла не свершит человек.
То, что лишь мы с тобою
Двое на свете знаем,
Разве узнает лекарь,
Разве узнает колдун?!" {24}.


     [Но] сыновья Цзи Ляна ничего не поняли и пригласили в конце концов трех лекарей. Первого звали Обманшик, второго - Поддакивающий Каждому, третьего - Игрок25. Осмотрели больного, и сказал Цзи Ляну Обманщик:
     - В твоем [теле] неравномерны холод  и  жар,  неуравновешены  пустое  и полное. Болезнь твою вызвали не Небо и не души предков. [Она]  происходит  и от голода, и от пресыщения, и от вожделения, и от наслаждения,  и  от  забот душевных, и от беззаботности. Но,  несмотря  на  это,  [я]  постепенно  [ее] одолею.
     - Лекарь, каких много, - заключил Цзи Лян и поспешно его прогнал.
     Поддакивающий Каждому сказал:
     - У тебя с самого начала, еще во чреве [матери], не  хватало  жизненной энергии, материнского же молока получал в избытке. Причина болезни возникала постепенно, не за одно утро и не за один вечер, и вылечить тебя нельзя.
     - Лекарь хороший, - заключил Цзи Лян и [велел] его накормить.
     Игрок сказал:
     - Болезнь твоя не от Неба, не от человека  и  не  от  душ  предков.  От природы родилась и с телом оформилась. Мы ведаем о ней настолько,  насколько ею управляет естественный закон. Чем  же  помогут  тебе  лекарства  и  уколы камнем?
     - Лекарь проницательный, - заключил Цзи  Лян  и,  щедро  наградив  его, отпустил.
     А болезнь Цзи Ляна вдруг сама собой прошла.



     Жизнь сохраняется не потому,  что  ее  ценят,  здоровье  улучшается  не потому, что  его  берегут;  жизнь  безвременно  теряют  не  оттого,  что  ее презирают, здоровье ухудшают не оттого, что им пренебрегают. Поэтому ценящий жизнь, возможно, не будет  жить;  презирающий  жизнь,  возможно,  не  умрет; берегущий здоровье, возможно,  его  не  улучшит;  пренебрегающий  здоровьем, возможно,  его  не  ухудшит.  Кажется,  что  все  это  [происходит]  вопреки [желанию]. Нет, не вопреки. Это означает, что живут сами  по  себе,  умирают
сами по себе, [здоровье] улучшается само по себе, ухудшается само  по  себе. Бывает, что ценят жизнь и живут или презирают жизнь и умирают;  бывает,  что берегут здоровье и улучшают его или пренебрегают здоровьем и  ухудшают  его. Кажется, что все это соответствует [желанию].  Нет,  не  соответствует.  Это также означает, что живут сами по себе, умирают  сами  по  себе,  [здоровье] улучшается само по себе, ухудшается само по себе.



     Вскармливающий Медведя сказал царю Прекрасному:
     - Высок сам по себе - [это] не значит, что к нему добавили; мал сам  по себе - [это] не значит, что [от него] отняли. Разве это зависит от расчетов?



     Лаоцзы {26} сказал Стражу Границы:
     - В ненависти природы кто найдет причину?
     [Здесь] речь о том, что лучше  [человеку]  не  подлаживаться  под  волю Неба, [лучше] не строить предположений о выгоде и вреде.



     Ян Бу {27} сказал:
     - Здесь [два] человека, в которых я сомневаюсь. По годам они -  старший и младший брат, по речам - старший и младший брат, по таланту  -  старший  и младший брат, по виду - старший и младший брат.  А  [вот]  по  долговечности [они] - отец с сыном, по благородству и низости - отец с сыном, по  славе  - отец с сыном, по любви и ненависти - отец с сыном.
     Ян Чжу ответил: - У древних было  слово,  которое  я  запомнил  и  тебе поведаю. Все, что само по себе таково, но неизвестно, почему  таково,  -  от судьбы {28}.  Разве  кто-нибудь  способен  знать  причину  всего  того,  что [происходит] сейчас и в темноте, и в тумане, и в беспорядке, и в согласии, и следуя за деянием, и следуя за недеянием,  приходя  в  один  день,  уходя  в другой? Все это - от судьбы.  Верящий  в  судьбу  отрицает  долговечность  и недолговечность; верящий  в  естественный  закон  отрицает  истину  и  ложь; верящий в разум  отрицает  покорность  и  непокорность;  верящий  в  природу отрицает безопасность и опасность.  В  таком  случае  скажем,  что  все  они отрицают то, во что верят, все они отрицают то, во что не верят. Вот истина! Вот правда! К чему уходить? К чему приходить?  К  чему  печалиться?  К  чему радоваться? К чему действовать? К чему не действовать?



     В предании о Желтом Предке говорится: "Настоящий человек сидит,  словно мертвый, движется, словно связанный; не знает, почему  сидит,  не  знает,  и почему не сидит; не знает, почему движется, не знает,  почему  не  движется. Чувства его и внешность не меняются  под  взглядами  толпы;  чувства  его  и внешность не меняются и при отсутствии взглядов толпы. Один он  отправляется и один возвращается, один входит, один выходит, и кто сумеет ему помешать?"



     Четыре человека - Плут, Обидчивый, Медлительный и  Вспыльчивый  {29}  - бродили вместе по свету. Каждый из них  следовал  своим  склонностям,  и  до конца дней своих [они] не узнали  друг  друга.  Каждый  считал  свои  знания самыми глубокими.
     Четыре человека - Говорун, Простак, Неотесанный  и  Подлиза  -  бродили вместе по свету. Каждый из них следовал своим склонностям, и до  конца  дней своих [они] не поведали  друг  другу  своих  секретов.  Каждый  считал  свое мастерство самым тонким.
     Четыре человека - Коварный,  Искренний,  Заика  и  Хулитель  -  бродили вместе по свету. Каждый из них следовал своим склонностям, и до  конца  дней своих [они] не поняли  друг  друга.  Каждый  считал,  что  [своим]  талантом достигнет успеха.
     Четыре человека - Лицемер,  Докучный,  Отчаянный  и  Робкий  -  бродили вместе по свету. Каждый из них следовал своим склонностям, и до  конца  дней своих  [они]  не  порицали  друг  друга.   Каждый   считал   свои   поступки безупречными.
     Четыре человека - Сговорчивый, Самовластный,  Захватчик  и  Одиночка  - бродили вместе по свету. Каждый из них  следовал  своим  склонностям,  и  до конца дней своих [они] не взглянули друг на друга. Каждый из них считал себя отвечающим своему времени.
     Так действует толпа. По внешности  различные,  все  [они]  объединяются путем и подчиняются судьбе.



     Почти успех - подобен успеху, но [он] и не начало успеха; почти неудача - подобна неудаче, но [это]  и  не  начало  неудачи.  Заблуждение  рождается подобием. Границы подобия - неразличимы, но тот, для кого подобие различимо, не станет страшиться беды извне, не станет радоваться и внутреннему счастью. В [какое] время действовать, в [какое] время бездействовать -  и  умному  не познать.



     Верящий в судьбу <фаталист> не делает различия между "я" и "не-я". Тот, кто делает различие между "я" и "не-я",  хуже  того,  кто,  закрыв  глаза  и заткнув уши, становится спиной к откосу горы, лицом к городскому рву  и  все же не падает. Поэтому и  говорится:  "смерть  и  жизнь  зависят  от  судьбы, бедность и неудачи зависят от времени". Тот, кто ропщет на  недолговечность, не понимает судьбы; тот, кто ропщет  на  бедность  и  неудачи,  не  понимает времени; тот, кто не знает страха смерти, не скорбит  в  бедности,  понимает судьбу и довольствуется [своим] временем. Многознающий,  оценивая  доходы  и убытки, отделяет  кажущееся  от  реального,  определяя  людские  настроения, половину обретает, половину  теряет;  малознающий,  не  оценивая  доходов  и убытков, не отделяя кажущееся от реального, не определяя людских настроений, также половину обретает и половину теряет. Разве есть различие между  [теми, кто] оценивает, рассчитывает, определяет, и [теми,  кто]  не  оценивает,  не рассчитывает,  не  определяет?!  Только  тот,  кто,  ничего  не  меряя,  все
измеряет, обретает целостность и не имеет утрат. Но  не  оттого,  что  знает целостность, не оттого, что знает утраты. Целостность сама по  себе,  потери сами по себе, утраты сами по себе.



     Циский царь Цзин <Лян> гун {30} прогуливался на горе Быка.  Приближаясь с севера к стене столицы, [он] стал проливать слезы и восклицать:
     - А! Как прекрасно [мое] царство!  [Как]  пышны  растения!  Как  хороши капли росы! Неужели [придется] покинуть  это  царство  и  умереть?  Если  бы древние не умирали, и мне [не пришлось бы] куда-то уходить отсюда.
     Вторя ему, зарыдали Цзюй с Лян-горы {31} и Хронист Кун:
     - Благодаря милостям государя [мы], ваши слуги, можем  питаться  грубым зерном и плохим мясом; можем ездить на кляче и в плетеной  повозке.  И  если [мы] не хотим умирать, то что же говорить о нашем государе?
     Только Яньцзы в стороне рассмеялся.
     Царь утер слезы и, обернувшись к Яньцзы, сказал:
     - Ныне на прогулке я опечалился. Вторя мне, зарыдали Кун и Цзюй. Почему только ты один засмеялся?
     - Глядя на этих двух, [я], ваш слуга, и засмеялся украдкой,  -  ответил Яньцзы. - Ведь если бы добродетельные навсегда сохраняли трон, его  занимали бы Тайгун {32} и Хуаньгун {33}, если бы отважные  навсегда  сохраняли  трон, его занимали бы Достойнейший {34} и Чудотворный {35}. Другие  цари  занимали бы его, а наш государь в плаще и шапке из соломы стоял  бы  посредине  поля, заботился бы только [об урожае]. Где взял  бы  [он]  досуг  раздумывать  над смертью? Как смог бы мой государь обрести этот трон? [Лишь] благодаря  тому,
что [те цари], сменяясь, занимали трои и покидали  его,  перешел  [он]  и  к [вам], государь. И плакать из-за этого - недостойно. Увидел [я] недостойного государя, увидел его слуг-льстецов.
     Цзингун раскаялся и поднял штрафной  кубок,  а  обоим  слугам  назначил штраф - по два кубка.



     Близ Восточных ворот Вэй жил [некий] У. [Когда] у него умер сын, он  не горевал. Домоправитель спросил его:
     - Почему [вы] не горюете ныне  о  смерти  сына?  Ведь  [вы],  господин, любили сына, как никто другой в Поднебесной!
     - Зачем же мне горевать? - ответил У, [что жил] близ Восточных ворот. - Прежде у меня не было сына. Когда не было сына - не горевал. Ныне сын  умер, и его нет так же, как не было прежде.



     Земледелец поспевает за  временем  года,  торговец  думает  о  прибыли, ремесленник добивается  мастерства,  воин  стремится  к  власти  -  к  этому вынуждают их обстоятельства. Однако у земледельца бывают разливы и засухи, у торговца - доходы и убытки, у ремесленника - удачи  и  неудачи,  у  воина  - поражения и победы. Таково проявление судьбы {36}.


Коментарии к главе 6:

     1 Главы шестая  и  седьмая  представляют  собой  "Книгу  Ян  Чжу"  (см. Предисловие, стр. 10).
     2 В противоположность идеалистическому индетерминизму Ян  Чжу  трактует судьбу  не  как  "появление  Неба",  а  как  естественную  необходимость - определенное следствие, к которому неизбежно ведет цепь причин.
     3 Пын Цзу известен лишь своим долголетием.
     4 Три милосердных - Вэйцзы, сводный брат  Бесчеловечного  и  его  дяди; Сидящий на Корточках (Цзицзы)  и  царевич  Щит  (Бигань).  Первый  бежал  из царства, второй был превращен в раба, а третий - казнен.  (См.  "Изречения", гл. 18, I, 366; "Чжуанцзы", стр. 149, 277).
     5 Цзи Чжа (Цзицзы) - младший сын Шоумэна, царя У (585-561 гг. до н.э.). Он отказался от трона, хотя царь хотел сделать его как самого мудрого  своим наследником.
     6 Тянь Хэн захватил Ци, убив царя, и царствовал с 379 по 343 г.  до  н. э.; см. также стр. 130-131, 178, 265-266.
     7 Старший дядя Ровный (Бо и) Младший дядя Равный (Шу ци) (ок. XII в. до н.э.) - братья, отказавшиеся от престола в  своем  царстве  Одинокий  Бамбук (Гучжу), находившемся на территории современной провинции Хэбэй. Они  умерли от голода в  знак  протеста  против  похода  Воинственного,  царя  Чжоу,  на старшего - Иньского царя.
     8 Цзиши - аристократический род узурпаторов в Лу (см. "Изречения",  гл. 3 и 18, I, 41 и 388).
     9 Цзи под Ивой (Люся Цзи, Чжань Цзи,  Чжань  Цинь)  -  известный  своей прямотой судья в царстве Лу, которого трижды изгоняли (см. "Чжуанцзы",  стр. 293-294, 298).
     10 Диалог Обитателя Северного дома (Бэйгунцзы) и  Живущего  у  Западных ворот   (Снмыньцзы)   иллюстрирует   предшествующий   фрагмент:   одинаковое происхождение,  занятия  и   свойства   людей   могут   привести   к   прямо противоположным результатам.
     11 Баошу Я - царедворец, современник и друг Гуань Чжуна (см. также стр. 109).
     12 Царевич Цзю - второй сын Сяна, царя, правившего в Ци с 697 по 686 г. до н. э.
     13 Царевич Сяобо - младший брат Цзю, царствовал в Ци под именем Хуаня с 685 по 643 г. до н. э.
     14 Шао Ху - наставник царевича Цзю, современник Гуань Чжуна.
     15 Цзюй - одно из древнекитайских царств,  находившееся  на  территории современной провинции Шаньдун.
     16 Царский внук Учжи, объявленный наследником, убил царя  Сяна,  взошел на трон, но был убит восставшим народом.
     17 Гегемон - глава союза царств.
     18 Гао и Го - аристократические роды в Ци.
     19 В тюрьму Гуань Чжуна заключили по его же просьбе, ибо по обычаю  он, как Шао Ху, должен был покончить с собой.
     20 Этот эпизод см. также "Чжуанцзы", 264-265; "Весна и осень Люя", (цз. 1, VI, 8-9.
     21 Дэн Си (см. также стр. 80-81), уроженец Восточного квартала  (Дунли) в царстве Цзинь, известен как создатель законов,  записанных  на  бамбуковых планках. Близость воззрений Дэн Си к взглядам Ян Чжу раскрывается в  выводах Дэн Си по поводу спора Цзычаня с братьями (см. стр. 110-111). Сам факт казни Дэн Си правящей верхушкой в Чжэн бесспорен, однако  имя  виновника  расправы ставится под сомнение.  Некоторые  комментаторы  на  основании  данных  "Цзо чжуань", комментария к летописи "Весна и осень" (в котором отражены интересы
царств Лу и Цзинь), а также комментария Лю Сяна к "Сюньцзы" (гл. 3, II,  24) доказывают, что Дэн Си был убит Сычуанем в  500  г.  до  н.  э.,  через  два десятилетия после смерти  Цзычаня  (523  г.).  Думается,  что  следовало  бы придать большее значение противоположным свидетельствам: Лецзы, как чжэнца и современника  Дэн  Си;  "Весны  и  осени  Люя",   цз.   18,   VI,   224-225; "Хуайнаньцзы", цз.  13,  VII,  229;  тексту  "Сюньцзы",  гл.  28,  II,  342; "Исторических записок" (цз. 42). В "Исторических записках" убийство царевича и сановника Цзысы (Сычуаня) отмечалось в 563 г. - значительно раньше  смерти Цзычаня (в 496 г. до н. э.).
     22 Цзычань (Гунсунь Цяо, см. также прим. 21, гл. 1,  прим.  10,  11)  - царский сын и высший сановник в Чжэн (с  554  г.  до  н.э.),  характеристика которого   в   даосских   памятниках   противоположна   конфуцианской   (см. "Изречения", гл. 5, I, 100-101). В  связи  с  вопросом  о  казни  Дэн  Си  в датировке смерти Цзычаня выявились расхождения:  "Цзочжуань"  относит  ее  к 20-му году правления Светлейшего  (Чжао),  царя  в  Лу,  т.  е.  к  523  г., "Исторические записки", (цз. 427) - к 5-му году правления Шэна, царя в Чжэн, т. е. к 496 г.
     23 В данном фрагменте представлена попытка выразить противоречие  между возможностью и действительностью.
     24 Эта песня в "Книге песен" ("Шицзин") отсутствует.
     25 Прозвища лекарей говорят о том, что это персонажи аллегорические.
     26 Речь Лаоцзы - точная цитата из "Дао дэ цзина", 73.
     27 Ян Бу - младший брат Ян Чжу.
     28 Определение судьбы здесь ср. "Лецзы", стр. 59, "Чжуанцзы", стр. 230.
     29 Противоречивые прозвища в этом  фрагменте  указывают  на  какую-либо черту характера - то субъективное, что  мешает  взаимопониманию  людей.  Эти персонажи Ян Чжу, вместе со встречающимися у Лецзы героями животного  эпоса, свидетельствуют о появлении у даосов новых  образов,  которые  исследователи относят обычно лишь к "вымыслу" Чжуанцзы (см., например, стр. 268).
     30 Цзингун - царь в Ци (Лян, видимо, описка. - Л. П.), правивший с  547 по 490 г. до н. э. (ср. "Весна и осень Яньцзы", цз. 1, IV, 24-25).
     31 Цзюй с Лян-горы (Лянцю Цзюй), Хронист Кун (Ши Кун)  -  царедворцы  в Ци.
     32 Тайгун (Люй Шан, Отец Шан, Цзян Тайгун,  Тайгун  Ван)  -  основатель царского рода  в  Ци,  легендарный  стратег  чжоуских  царей  Прекрасного  и Воинственного (ок. XII в. до н. э.).
     33 Хуаньгун - см. гл. 5, прим. 34, гл. 6, прим. 13.
     34 Достойнейший (Чжуангун) - царь в Ци с 553 по 548 г. до н. э.
     35 Чудотворный (Лингун) - царь в Ци, правивший с 581 по 554 г. до н. э.
     36 Понимание судьбы здесь дополняется ее связью с профессией героя.