Ян Чжу. Чжуанцзы. Глава 5
ЗНАК ПОЛНОТЫ СВОЙСТВ {1}
В Лу жил Ван Кляча {2}, которому отрубили ногу за преступление. За ним
следовало столько же учеников, сколько и заКонфуцием.
Чан Цзи {3} спросил [о нем] у Конфуция:
- Что за человек Ван Кляча? [Хотя] у него отрублена нога, за ним
следует, как и за [вами], учитель, половина [царства] Лу. [Он] не поучает
стоя, не ведет бесед сидя, но приходят [к нему] опустошенными, а
возвращаются исполненными [истины]. Не существует ли воистину "учение без
слов" {4}, совершенствование разума без [внешней] формы?
- Он - мудрый человек, - ответил Конфуций. - [Я], Цю, еще не успел
побывать [у него], но пойду учиться, тем более [следует это сделать] тем,
кто хуже [меня], Цю. И почему только в Лу? Поднебесную [я], Цю, поведу у
него учиться!
- Человеку [за преступление] отрубили ногу, а [величают его]
Преждерожденным Ваном! Насколько же превосходит он обычных: людей! Но как он
этого добился? - спросил Чан Цзи.
- Как могуча жизнь, как могуча смерть, а [они] не в силах: его
изменить. Пусть обрушится небо, пусть опрокинется земля, и [это] не принесет
ему утраты. [В его] знании нет пробелов, [оно] не меняется вместе с
[изменением] вещей. Обозначая развитие вещей, [он] твердо придерживается их
предка <сущности>
- Что это значит?
- [Когда] исходят из различий, видят [одну] печень [или] желчь, [одно
царство] Чу [или] Юэ; [когда] исходят из уподобления <общего> {5}, видят
тьму вещей в единстве. Так и поступает [Ван]. [Уходит] от знаний, которые
приносят зрение и слух, странствует разумом в гармонии свойств. Видя общее в
вещах, не замечает того, что они теряют; утрата собственной ноги для него то
же, что потеря [комка] земли.
- Он занимается самим собой. Благодаря своим познаниям обретает разум,
а благодаря своему разуму обретает законы разума. Почему же собираются
вокруг него другие?
- Люди смотрят на [свое] отражение не в текучей воде, а в стоячей {6},
[ибо] лишь неподвижное способно остановить [домогательства] всех [других. Из
вещей,] получающих жизнь от земли {7}, только кедр и туя зеленеют и зимой и
летом: [из людей], получающих жизнь от неба, правильным был только
Ограждающий. [Он] сумел, к счастью, вести правильную жизнь и исправлять
жизнь всех. Один герой, сохраняя изначальный характер и бесстрашную
сущность, [способен] смело проложить путь сквозь [все] девять армий. Если на
подобное способен тот, для кого самое важное - стремление к славе, на что же
окажется способным тот, кто органами чувств воспринимает небо и землю,
объемлет [всю] тьму вещей? Пребывая лишь временно в шести частях [своего]
тела, [воспринимая] образы слухом и зрением, [он] объединяет познанное в
едином знании, и [законы] разума не умирают. [Когда] такой человек выберет
день, чтобы подняться ввысь <умереть>, люди последуют за ним. Разве
согласится он заниматься делами?
Наставник Счастливый {8}, которому отрубили ногу в наказание [за
преступление], учился вместе с чжэнским Цзычанем у Темнеющего Ока.
[Однажды] Цзычань сказал Счастливому:
- Когда я выхожу первым, ты задерживайся; когда же ты выходишь первым,
я буду задерживаться.
На другой день они снова сидели на той же циновке в том же зале, и
Цзычань повторил:
- Когда я выхожу первым, ты задерживайся; когда же ты выходишь первым,
я буду задерживаться. Сейчас я пойду, задержишься ли ты? Кроме того, не
считаешь ли себя равным [мне], облеченному властью? Видишь [меня],
облеченного властью, а дороги не уступаешь!
- Поистине ли облеченный властью остается им и в доме учителя? -
спросил Счастливый. - Ты любуешься собой, облеченным властью, и [хочешь],
чтобы [все] оставались позади. А я слышал, что к чистому зеркалу не
пристанет ни пыль, ни грязь; если же пристает, значит зеркало нечистое. Тот,
кто долго прожил вместе с человеком достойным, не совершает ошибок. Ты же
выбрал великого, Преждерожденного, а сказал такое. Не ошибаешься ли?
- Такой, как ты, а еще споришь о добродетели с Высочайшим? - возразил
Цзычань. - Подсчитай-ка свои достоинства! Не хватит ли тебе, чтобы
раскаяться?
- Многие рассказывают о себе так, будто лишились [ноги] незаслуженно;
редко кто признается, что лишился [ноги] заслуженно; лишь достойные способны
понять неизбежное и спокойно покориться своей судьбе. [А если кто-либо]
бродит перед натянутым луком Охотника {9} в центре [мишени] и в него
[стрела] не попадет, это также судьба! Многие, сохранившие обе ноги,
смеялись надо мной, одноногим, и меня охватывал гнев. Только попав к
Преждерожденному, [я] освободился от позора и вернулся [к обычному
состоянию]. Преждерожденный незаметно очистил меня добротой. Уже
девятнадцать лет странствую с учителем, не сознавая, что я - подвергшийся
наказанию. Ныне мы с тобой изучаем внутреннюю жизнь, а ты выискиваешь
[что-то] в моем внешнем. Не ошибаешься ли ты?
Цзычань от волнения изменился в лице и сказал:
- Тебе не придется больше так говорить.
В Лу жил изувеченный в наказание [за преступление] по прозвищу Беспалый
с Дяди-горы {10}. Ступая на пятках, он пришел повидаться с Конфуцием, но тот
сказал:
- Раньше ты был неосторожен и навлек на себя такую беду. Зачем же
теперь [ко мне] пришел?
- Ведь я всего-навсего не разбирался в делах, вот и лишился, пальцев на
ногах - отнесся легкомысленно к собственному телу, - ответил Беспалый. -
Ныне же я принес [вам], учитель, нечто более ценное, чем ноги, что стараюсь
сохранить в целости. На [вас], учитель, я смотрел, как на небо и на землю.
Ведь небо все покрывает, а земля все поддерживает. Разве ждал от [вас],
учитель, такого приема?
- [Я], Цю, был невежлив, - извинился Конфуций. - Дозвольте рассказать
[вам], чему [я] научился. Почему же вы не входите?
[Но] Беспалый ушел.
- Старайтесь, ученики, - сказал Конфуций. - Если [даже] Беспалый,
изувеченный в наказание, еще стремится к учению, чтобы возместить содеянное
в прошлом зло, тем более [должен стремиться] тот, чья добродетель в целости.
Беспалый же поведал [обо всем] Лаоцзы:
- Конфуций еще не сумел стать настоящим человеком. Почему он без конца
тебе подражает? Он стремится прославиться как [человек] удивительный и
чудесный. [Ему] неведомо, что для настоящего человека это лишь путы,
[связывающие] по рукам и по ногам.
- Нельзя ли освободить его от этих пут? - спросил Лаоцзы. - Почему бы
не показать ему прямо единство жизни и смерти, возможного и невозможного?
- Как его освободишь? Ведь [это] кара, [наложенная] на него природой.
Луский царь Айгун и спросил Конфуция;
- Что за человек безобразный вэец, которого звали Жалкий Горбун То?
{12}. Мужчины, которым приходилось с ним вместе жить, [так к нему]
привязывались, что не могли уйти. Увидя его, девушки просили родителей:
"Лучше отдайте ему в наложницы, чем другому в жены". [Их] не пугало, что
[наложниц] у него было уже больше десятка. Никто не слыхал, чтобы он запевал
- всегда лишь вторил. Он не стоял на престоле, не мог спасать от смерти; не
получал жалованья, не мог насыщать голодных; своим же безобразием пугал всю
Поднебесную. Он лишь вторил, никогда не запевая, [слава] его познаний не
выходила за пределы округи, и все же к нему стремились и мужчины и женщины -
он был, наверно, выдающимся человеком! [Я], единственный {13}, призвал его и
увидел, что безобразием [он] воистину пугает всю Поднебесную. [Но] не прожил
он у [меня], единственного, и одной луны, а [я], единственный, [уже]
привязался к нему. Не прошло и года, а [я], единственный, стал ему доверять.
В царстве не было [тогда] ведающего закланием жертвенного скота, и [я],
единственный, [хотел] назначить его, а он опечалился. Позже согласился, но с
такими колебаниями, будто отказывался. [Мне], единственному, стало досадно,
но в конце концов [я] ему вручил должность. Вскоре, однако, [он] покинул?
[меня,] единственного, и ушел. [Я], единственный, горевал, точно об умершем,
как будто никто другой не мог разделить со мной радости власти.
- Однажды, - начал Конфуций, - когда [я], Цю, ходил Послом в Чу, [я]
заметил поросят, которые сосали свою уже мертвую мать. Но вскоре [они]
взглянули на нее, бросили сосать и убежали, [ибо] не увидели [в ней] себя,
не нашли [своего] подобия. В своей матери [они] любили не тело, а двигавшую
им [жизнь].
- Погребая погибшего в бою, его провожают без опахала из; перьев, -
продолжал Конфуций. - [Ибо для таких знаков отличия] нет оснований, как [нет
смысла] заботиться о туфлях тому, кому отрубили ногу в наказание. [Никто] в
свите Сына Неба не срезает ногтей, не прокалывает [себе] ушей. Новобрачный
не выходит из дома, свободен от службы. Этого достаточно [для них],
сохранивших в целости [свое] тело, тем более же для тех, кто сохранил в
целости добродетель! [Обратимся же] ныне к Жалкому Горбуну То. Ничего не
говорил, а снискал доверие; не имел заслуг, а пользовался [общей] любовью;
ему вручали власть и боялись лишь его отказа. Он должен был быть человеком
целостных способностей, Добродетель которого не [проявлялась] во [внешней]
форме.
- Что означает "человек целостных способностей"? - спросил Айгун.
- Веление судьбы, развитие событий: рождение и смерть, жизнь и утрату,
удачу и неудачу, богатство и бедность, добродетель и порок, хвалу и хулу,
голод и жажду, холод и жару - он [воспринимает] как смену дня и ночи. [Ведь]
знание не способно управлять их началом. Поэтому [он считает, что] не стоит
из-за них нарушать гармонию [внутри себя], нельзя допускать [их] к себе! в
сердце. Предоставляет им гармонично обращаться, а [сам] не утрачивает
радости; предоставляет дню и ночи сменяться без конца, а [сам] подходит к
другим [нежно, будто] весна. И тогда в сердце у каждого рождается [это]
время года. Вот это и называется "целостными способностями".
- Что означает "добродетель, которая не [проявлялась] во [внешней]
форме"?
- Вот пример: самое ровное - это поверхность воды в покое. [Подобно ей
он все] хранит внутри, внешне [ничуть] не взволнуется. Совершенствование
добродетели и есть воспитание [в себе] гармонии. [Его] добродетель не
(проявляется] во [внешней] форме, [поэтому] его и не могут покинуть.
Передав об этом через несколько дней Миньцзы {14}, Айгун сказал:
- Раньше я считал высшим пониманием [долга] то, что, стоя лицом к югу,
правлю Поднебесной, храню в народе порядок и печалюсь о смерти людей. Ныне
же я услышал о настоящем человеке и боюсь, что подобным совершенством не
обладаю: легковесно отношусь к самому себе и веду к гибели царство. Мы с
Конфуцием не царь и слуга - [мы с ним] друзья по добродетели.
Безгубый {15} калека с кривыми ногами подал [как-то] совет вэйскому
царю Чудотворному и [так] понравился Чудотворному, что шеи у нормальных
людей стали казаться тому слишком короткими.
Человек с Зобом, похожим на кувшин [как-то] подал совет цискому царю
Хуаньгуну и так царю понравился, что шеи нормальных людей стали казаться
тому слишком тонкими.
Так что преимущества в свойствах заставляют забыть о телесном. [Если]
человек не забывает о том, что забывается, а забывает о том, что не
забывается, то это - истинное забвение.
Поэтому у мудрого есть где странствовать. [Для него] знания - зло,
клятвенные союзы - клей, добродетель - [средство] приобретения, [предметы]
ремесла - товар. Мудрый не строит планов, зачем ему знания? Не рубит, зачем
ему клей? Не утрачивает, зачем ему добродетель? Не торгует, зачем ему товар?
[Вместо] всего этого [его] кормит природа. Природа кормит естественной
пищей. Поскольку пищу он получает от природы, зачем ему людское? Тело у него
человеческое, [но он] не знает человеческих страстей. Телом - человек,
поэтому и живет среди людей, не страдая человеческими страстями, не принимая
ни хвалы, ни хулы. В незначительном, в малом он - человек. Высокий,
величественный, [он] в одиночестве совершенствует в себе природное.
Творящий Благо спросил Чжуанцзы:
- Бывают ли люди без страстей?
- Бывают, - ответил Чжуанцзы.
- Как можно назвать человеком человека без страстей?
- Почему же не называть его человеком, [если] путь дал такой облик, а
природа сформировала такое тело?
- Если называется человеком, как может он быть без страстей?
- Это не то, что я называю страстями. Я называю бесстрастным такого
человека, который не губит свое тело внутри любовью и ненавистью; такого,
который всегда следует естественному, и не добавляет к жизни
[искусственного].
- [Если] не добавлять к жизни [искусственного], - возразил Творящий
Благо, - как [поддерживать] существование тела?
- Путь дал [человеку] такой облик, природа сформировала такое тело, -
повторил Чжуанцзы. - А ты относишься к своему разуму как к внешнему,
напрасно расходуешь свой эфир: поешь, прислонясь к дереву; спишь, опираясь о
столик. Природа избрала [для] тебя тело, а ты споришь о том, что такое
твердое и белое.
Комментарии:
1 "Знак полноты свойств" (дэ) - этот термин в конфуцианской школе
трактовался как "добродетель", в даосской - как "постоянные свойства" вещей,
их атрибуты, качества (см. Ян Хин шун, стр. 634 и ел.).
2 Ван Кляча (Тай) - признание этого изувеченного героя более мудрым,
чем сам Конфуций, - полемический прием даосов.
3 Точные сведения о Чан Цзи отсутствуют.
4 Характеристика, обозначавшая учение Лаоцзы и даосской школы в целом.
См. "Дао дэ цзин", 43.
5 Попытка определить единичное и всеобщее как ступени в познании:
конкретно-чувственном, низшем и рациональном, высшем.
6 Догадку о познании как "отражении" см. Предисловие, стр. 29, прим.
102, 103.
7 Чэн Сюаньин видит здесь классификацию: растений, у которых голова
внизу; животных, у которых голова сбоку; человека, у которого голова
наверху.
8 Наставник Счастливый (Шэньту Цзя) - сторонник даосизма родом из Чжэн.
Этот искалеченный герой выходит победителем в споре с Цзычанем (полемический
прием).
9 Охотник (И) - (миф.) легендарный стрелок, см. гл. 2, прим. 21.
10 Беспалый (Учжи) - герой, изуродованный физически, ставится выше
Конфуция и по уму и по моральному облику (полемический прием).
11 Царь Айгун - правил в Лу с 495 по 467 г. до н. э.
12 Жалкий Горбун (Айтай) То - герой, который, вопреки своему уродству,
оказывается настоящим человеком.
13 Единственный - местоимение, обозначавшее царя.
14 Миньцзы (Минь Цзыцянь) - ученик Конфуция (см. также "Изречения" гл.
11, I, 238).
15 Ум, доказывают эти герои и Чжуанцзы, важнее внешности и способен за-
ставить забыть об уродстве.