Ян Чжу. Чжуанцзы. Глава 23
ГЭНСАН ЧУ
Среди учеников Лаоцзы был Гэнсан Чу {1}. Овладев во многом учением
Лаоцзы, [он] поселился на Севере на горе Опасное Нагромождение. Прогнал тех
рабов, которые блистали знаниями, отослал тех наложниц, которые кичились
милосердием; остался с грубыми и некрасивыми, опирался лишь на старательных,
хлопотливых. Прожил три года, и на горе Опасное Нагромождение собрали
богатый урожай.
[Тут] жители горы стали друг другу говорить:
- Когда учитель Гэнсан только появился, мы испугались и его
сторонились. Ныне у нас [запасов] - нечего и говорить - хватит на день,
хватит и на год с избытком. Возможно, он мудрец? Почему бы нам не молиться
ему, как Покойнику? [Не воздвигнуть] ему алтарь Земли и Проса?
Услышав об этом, Гэнсан Чу обернулся лицом к югу и [долго] не мог
успокоиться. Ученики удивились, а Гэнсан Чу сказал:
- Почему [вы], ученики, удивляетесь? Ведь [когда] начинает действовать
весенний эфир, растут [все] травы; установится осень, созревает [вся] тьма
плодов. Разве весна и осень не должны быть такими? [Это] проявление
естественного пути. Я слышал, что настоящий человек живет [подобно]
Покойнику за круглой стеной, а народ безумствует, не зная, как к нему
обратиться. Ныне малый люд на горе Опасное Нагромождение упрямствует, желая
приносить мне жертвы среди [других] достойных. Разве я [способен] стать для
них образцом? Я [помню] слова Лаоцзы и не {могу| успокоиться.
- Нет! - сказали ученики. - В обычной канаве не повернуться, огромной
рыбе, не то что пескарю. За холмом [вышиной] в несколько шагов не спрятаться
крупному зверю, он пригоден лишь для лисицы, оборотня. Ведь почитаемые и
достойные поручали [дела] способным, а добрых заранее награждали. [Если] так
[поступали] с древних времен Высочайший и Ограждающий, то тем более [так
поступает] народ [на горе] Опасное Нагромождение. Послушайтесь его, учитель!
- Подойдите, дети! - сказал Гзнсан Чу. - Ведь зверь, величиной с повозку, в
одиночку покинув гору, не избежит сетей и ловушек. Рыбу, глотающую суда,
останься она после разлива: на мели, замучают даже муравьи. Поэтому птицы и
звери неустанно [ищут] большую высоту; рыбы, черепахи неустанно [ищут
большую] глубину. И человек, чтобы сохранить свою [телесную] форму и жизнь,
скрывается и неустанно [ищет большее] уединение. Разве Высочайший и
Ограждающий заслуживают восхваления? Это от, них [пошли] различия, [чтобы
люди] стали опрометчиво ломать стены и сеять бурьян; причесываться,
перебирая по волоску; варить рис, пересчитывая зернышки. По моему ничтожному
мнению, этого недостаточно, чтобы помочь миру! [Начали] выдвигать
добродетельных, и люди стали друг друга притеснять; возвысили знающих, и
люди стали друг друга грабить. Тот, кто пересчитывает вещи, недостоин
благодетельствовать народу. Народ стал жаждать выгоды, сыновья - поднимать
руку на отцов, слуги - убивать своих хозяев, начали грабить среди бела дня,
делать подкопы в полдень. Я говорю вам: корень великой смуты был взращен при
Высочайшем и Ограждающем, ее вершина просуществует тысячу поколений и через
тысячу поколений люди будут пожирать людей {2}.
[Тут] Карлик Прославленный на Юге {3} выпрямился и взволнованно
спросил:
- Какое же учение [Вы] вручите вместе с этими словами такому старому,
как [я], Карлик?
- Сохраняй в целости свою [телесную] форму, заботься о своей жизни, не
допускай суеты в мыслях и думах и через три года сумеешь постичь эти слова,
- ответил Гэнсан Чу.
- Глаза подобны по форме, - сказал Карлик, - я не понимаю, в чем между
ними различие, а слепой себя не видит. Уши подобны по форме - я не понимаю,
в чем между ними различие, а глухой себя не слышит. Сердца подобны по форме
- я не понимаю, в чем между ними различие, а безумный себя не обретает. Тело
телу также уподобляется, но их, возможно, разделяют вещи. Стремлюсь найти
подобие, но не способен [его] обрести. Ныне [вы] сказали [мне], Карлику:
"Сохраняй в целости свою [телесную] форму, заботься о своей жизни, не
допускай суеты в мыслях и думах". [Я], Карлик, внимал учению напрягаясь, но
[оно] достигло [лишь] ушей.
- Слова [мои] иссякли, - сказал Гэнсан Чу. - [Ведь] говорят, что шмелю
не изменить куколки, юэской курице не высидеть гусиного яйца - это по силам
лишь наседке из Лу {4}. Курица подобна курице, свойства их во всем
одинаковые. [Если] одна способна, а другая не способна, это, конечно,
[означает], что способности бывают большие и малые. Ныне [оказалось], что
мои способности малы - недостаточны, чтобы тебя развить. Почему бы тебе не
отправиться на юг, повидаться с Лаоцзы?
Карлик взвалил на спину побольше провизии и за семь дней и семь ночей
дошел до жилища Лаоцзы.
- Не от Чу ли ты пришел? - обратился [к нему] Лаоцзы.
- Да, - ответил Карлик.
- Почему ты привел с собой стольких людей? - спросил Лаоцзы.
Карлик в испуге оглянулся.
- Ты не понял, о чем я спросил? - задал вопрос Лаоцзы.
Карлик потупился от стыда, [затем] поднял голову и вздохнул:
- Сейчас я забыл, что мне ответить, а поэтому забыл и свой вопрос.
- О чем [ты хотел] говорить? - спросил Лаоцзы.
- [Если у меня] не будет знаний, люди обзовут меня Карликом Простаком;
[если] будут знания, [они] принесут беду мне самому. [Буду] милосердным,
навлеку беду на себя, а немилосердным, напротив, принесу вред другим; буду
справедливым, навлеку беду на себя; а несправедливым, напротив, погублю
других. [По совету Гэнсан] Чу хотел бы [у Вас] спросить, как мне избежать
этих трех бед?
- Сначала я понял твой взгляд, теперь и твои слова это подтвердили.
Соблюдая правила приличия, точно сирота без отца и матери, ты берешься за
шест, а измерить стремишься морские [глубины]. Как жалок ты, заблудший, в
неведении. Стремясь вернуться к своей природе, [не знаешь], откуда начать.
Карлик попросил разрешения остаться в доме, призывал то, что [по
учению] любил, отказывался от того, что [по учению] ненавидел, десять дней
предавался скорби, а затем снова встретился с Лаоцзы. Лаоцзы сказал:
- Ты омылся, пар [идет, как] от вареного! Однако в тебе еще много
ненависти. Ведь когда узы столь многочисленные, что [с ними] не справиться,
идут извне, [следует для них] воздвигнуть преграду изнутри. Когда узы столь
запутанные, что [с ними] не справиться, идут изнутри, [следует для них]
воздвигнуть преграду вовне. Внешних и внутренних уз не выдержать [даже тому,
кто владеет] природными свойствами, а тем более [тому, кто лишь] подражает
пути.
Карлик сказал:
- [Когда] один человек в селении заболел, земляк спросил его, [что
болит], и больной сумел рассказать о своей болезни. Такая болезнь еще не
опасна. [Я же], Карлик, выслушал [Ваши слова] о великом пути, будто принял
снадобье, чтобы болезнь усилилась. [Мне], Карлику, хочется послушать хотя бы
о главном для сохранения жизни.
- О главном для сохранения жизни? - повторил Лаоцзы. - Способен ли [ты]
сохранять единое, [его] не теряя? Способен ли узнавать, [что впереди] -
счастье или беда, не гадая ни на [панцире] черепахи, ни на стебле [пупавки]?
Способен ли остановиться? Способен ли [со всем] покончить? Способен ли
оставить всех людей и искать только самого себя? Способен ли парить?
Способен ли стать безыскусственным? Способен ли стать младенцем? [Ведь]
младенец {5} целыми днями кричит и не хрипнет - это высшая гармония; целыми
днями сжимает кулачки, но ничего не хватает - это общее в его свойствах;
целыми днями смотрит, но не мигает - ни к чему внешнему не склоняется.
Ходить, не ведая куда; останавливаться, не ведая зачем; сжиматься и
разжиматься вместе со [всеми] вещами, [плыть с ними] на одной волне, -
таково главное для сохранения жизни.
- Все это и есть свойства настоящего человека? - спросил Карлик.
- Нет, - ответил Лаоцзы. - Это лишь способности к тому, что называется
"растопить снег и лед". Настоящий же человек кормится совместно [с другими]
от земли, наслаждается природой. [Он] не станет суетиться вместе с другими
из-за прибыли или убытка, [которые приносят] люди и вещи; не станет
удивляться вместе с другими; не станет вместе с другими замышлять планы; не
станет вместе с другими заниматься делами. Уходит, [словцо] парит,
возвращается безыскусственный. Вот это и есть главное для сохранения жизни.
- Так это и есть высшее?
- Еще нет. Я тебе, конечно, поведаю. [Я спросил], способен ли [ты]
стать младенцем? [Ибо] младенец движется, не зная зачем; идет, не зная куда;
телом подобен засохшей ветке, сердцем подобен угасшему пеплу. Вот к такому
не придет несчастье, не явится и счастье. Что людские беды тому, для кого не
существует ни горя, ни счастья!
Тот, чьи свойства в покое, испускает естественный свет. В том, от кого
исходит естественный свет, люди видят его человеческое [начало]. Тот, кто
совершенствовался, ныне обрел постоянство. К тому, кто обрел постоянство,
стекаются люди, ему помогает природа. Того, к кому стекаются люди, называют
человеком природы; того, кому помогает природа, называют сыном природы {6}.
Ученик учит [то, что] неспособен выучить. Деятель выполняет [то, что]
неспособен выполнить. Оратор ораторствует [о том, о чем] неспособен
ораторствовать. [Тот, кто] в знании отступает там, где не способен
[познать], [обладает] истинным знанием. Того, кто к этому не приближается,
разбивает естественное равновесие.
Вещи запасает, чтобы уберечь тело; прячется от непредвиденного, чтобы
[сохранить] живым сердце; осторожен во внутреннем, чтобы постичь другие
[вещи]. Если такого и настигнет тьма бед, то все они от природы, а не от
человека: недостойны смутить установившегося, не могут [проникнуть] внутрь
башни разума. В башне разума [кое-что] сохраняется, но сохраняется без
знания, [сознательно] не может сохраняться. Если проявит [это] тот, кто не
увидит искренности [проявляемого], то каждый раз проявит то, что не следует.
Дело, входя [в сердце], [его] не оставляет и каждый раз приносит [ему новые]
утраты.
Того, кто сотворил недоброе явно, удается покарать людям; того, кто
сотворил недоброе тайно, удается покарать душам предков. Лишь тот, кто
понимает людей, кто понимает души предков, способен действовать в
одиночестве.
Тот, кто заключает договор внутренний, остается безымянным. Тот, кто
заключает договор внешний, стремится к приобретению. От того, кто действует
без имени, даже в обычном исходит свет. Тот, кто стремится к приобретению,
лишь торгаш. Глядя, как он вытягивается на цыпочках, люди принимают его [за
человека] выдающегося.
Вещи вторгаются к тому, кто вместе с вещами исчерпывается. Как же
снизойдет до людей тот, кто к вещам безразличен, не способен до них
снизойти? Тот, кто не снисходит до людей, не имеет близких. Тому, у кого нет
близких, все чужие. Нет оружия более сильного, чем воля, даже [меч] Мосе
уступает ей. Нет разбойников более [опасных], чем [силы] жара и холода {7},
от них не скрыться во всей вселенной. [Если] не ограбят [силы] жара и
холода, это сделает [собственное] сердце.
Путь пронизывает [все] свои части при образовании и разрушении. От
[этих] частей отвращает то, что, будучи частями, [они] стремятся стать
целыми. От целого отвращает то, что стремятся к [еще большему] целому.
Поэтому в ушедшем безвозвратно видят душу предка. [О тех, кто] ушел и обрел
[прежнюю] сущность, говорят - обрел смерть. [Кто] погиб, оставив [телесную]
сущность, того и принимают за одну из душ предков. [Это] определяется тем,
что бесформенное уподобляют обладающему [телесной] формой.
Выходит, не обладая корнем; входит, не обладая отверстие! обладает
сущностью, но не помещением [для нее]; обладает длительностью, но не имеет
ни начала, ни конца. То, что проникает без отверстий, обладает сущностью;
то, что обладает сущностью, но не помещением [для нее], - пространство. То,
что обладает длительностью, но не имеет ни начала, ни конца, - время {8}.
Обладав! жизнью, обладает [и] смертью, обладает входящим, обладает [а
выходящим. То, что не проявляет формы ни при входе, ни при выходе,
называется вратами природы. Врата природы - небытие. [Вся] тьма вещей
выходит из небытия. Бытие не способно стать бытием с помощью бытия, [оно]
должно выйти из небытия. Небытие же владеет единственным небытием - вот что
скрывали мудрецы. В познаниях некоторых древних был достигнут [крайний]
предел. Какой же предел? Одни считали, что вначале не было [отдельных]
вещей, - это предел исчерпывающий, к нему нельзя ничего добавить. Другие
считали, что [отдельные] вещи существовали, думали что жизнь - [постепенная]
утрата, а смерть - возвращение. Этим различие и исчерпывалось. Третьи
говорили: "Сначала не было бытия, затем появилась жизнь, жизнь вскоре же
[кончилась] смертью". Небытие считали головой, жизнь - туловищем| смерть -
хвостом. Тому, кто познал сохранение единства в бытии и небытии, в смерти и
жизни, я стану другом. Хотя сторонники этих трех [учений] друг от друга
отличались, но единство [у них] отсутствовало [так же, как] у царских родов
[в Чу]: Чжао и Цзщ носили корону, а Цзя <Цюй> {9} получал [селения] на
кормление.
Жизнь [человека] - что сажа [под котлом]. Раскрывая [смысл] скажем:
перемещение сущности {10}. Хотя это нельзя узнать, нельзя [выразить] в
словах, попробуем разъяснить, [что такое] "перемещение сущности". Для
жертвоприношения в конце года [у быка] желудок и копыта можно отделить, а
можно и не отделять. Участники жертвоприношения обходят вокруг усыпальницы и
храма предков, а затем движутся к отхожему месту. Вот это привожу [как
пример] "перемещения сущности". Разрешите попытаться рассказать о
"перемещении сущности". Здесь основа - жизнь, наставник - знание. Поэтому
говорят об истинном и ложном, чтобы в результате приобрести название и
сущность. Поэтому себя считают сущностью <хозяином>, заставляя других
считать себя идеалом и даже умирать за [этот] идеал. Такие считают умными
тех, кого берут [в услужение], глупцами тех, кого не берут, возвышение
считают славой, а притеснение - позором. "Перемещение! сущности" для
нынешних людей подобно объединению Цикады с Горлицей {11}. Если кому-нибудь
отдавят ногу на рынке, то извинятся за неловкость; если старший брат
[наступит на ногу младшему], то его пожалеет, а если отец - сыну, и так
обойдется. Поэтому и говорится: "В настоящей вежливости не [разбирают, что
за] человек; в настоящей справедливости не {отделяют своих от] чужих;
настоящие знания не [таят коварных] замыслов; в настоящем милосердии не
[считаются с] родством; в настоящем доверии забывают о золоте [залога].
Удали то, что расстраивает волю; освободи сердце от неясности; удали
то, что обременяет свойства; убери с пути все препятствия. Богатство и
знатность, почет и величие, слава и выгода - эти шесть расстраивают волю;
внешность и поза, красота и хитроумие, дыхание и чувства - эти шесть
опутывают сердце; ненависть и любовь, радость и гнев, печаль и наслаждения -
эти шесть обременяют свойства; согласие и отказ, займы и возврат, знания и
способности - эти шесть преграждают путь. Когда эти четыре шестерки не
волнуют грудь, [приходит] беспристрастие. Беспристрастие ведет к покою,
покой - к ясности, ясность - к пустоте, пустота - к недеянию, [которое] все
совершает.
Путь - уважение к свойствам; жизнь - проявление свойств; характер -
сущность жизни; движение характера называем деянием; ложное деяние называем
утратой [пути].
Знающий воспринимает [вещи]; знающий обдумывает. [Когда] знающий
приближается к тому, чего не знает, [он] подобен косоглазому.
Действие вынужденное называется свойством. Действие лишь во имя
собственных [интересов] называется управлением. Названия друг другу
противоположны, а соответственно [им] и сущность.
Охотник искусно попадал в мельчайшую [цель], но неискусно избегал
людской славы. Мудрый искусен в естественном, но неискусен в людском. Лишь
целостный человек способен быть [не только] искусным в естественном, но и
добрым в человеческом. Только животное способно [оставаться] животным,
только животное способно оставаться естественным. Если целостный человек
ненавидит природу, то ненавидит человеческую природу, а тем более [негодует,
когда приспосабливают] для себя и небо и человека!
[Если] птица встречалась Охотнику, он непременно ее добывал, - это
могущество. [Если же] всю Поднебесную вообразить клеткой, не ускользнула бы
[ни одна] птица. По этой-то причине Испытующий приманил Найденного на Реке
Инь, пообещав ему [ранг] Готовящего жертвенное мясо, циньский Мугун завлек
Раба из Сотни Ли с помощью пяти бараньих шкур. Так вот завлекают в клетку
лишь с помощью того, что [люди] любят, - не иначе.
Тот, у кого отрубили ногу [в наказание], презирает красоту, отрицает
внешнюю славу. Скованные вместе {12} [преступники], забыв и о жизни и о
смерти, без страха поднимаются на высокую [гору]. Ведь тот, кто отвык
обмениваться подарками, забыл людей. Оттого что забыл людей, считается
человеком естественным. Уважают его - не радуется, оскорбляют его - не
гневается. Таким может быть лишь тот, кто подобен естественной гармонии.
[Если] обнаруживать гнев, но не гневаться, то окажется, что гнев
исходит от негневающегося. [Если], исходя из деяния, предаваться недеянию,
то окажется, что деяние исходит из недеяния. Хочешь покоя - стань
невозмутимым; хочешь стать проницательным, принимай [все] как no-сердцу.
[Если] в действии стремишься к должному, основывайся на том, что тебя
вынуждает. Быть вынужденным - таков путь мудрого.
Комментарии:
1 Гэнсан Чу - см. "Лецзы", гл. 4, прим. 4.
2 Прием инвективы, здесь - против конфуцианских героев (см. также стр.
267, Предисловие, стр. 24, прим. 92).
3 Карлик Прославленный на Юге (Наньюн Чу) - персонаж, по-видимому,
аллегорический, выведен как ученик Гэнсан Чу.
4 В Юэ куры были мелкие, в Лу - крупные.
6 Ср. характеристики младенца здесь и в "Дао дэ цзине", 55.
6 "Сын природы" (тянь цзы) противопоставляется Сыну Неба как государю.
Здесь проявляется различие в понимании слова тянь: в даосской школе оно в
основном означало "природу", в идеалистической же, конфуцианской, - "Небо"
как верховное божество.
7 Сравнение сил природы с разбойниками см. также "Инь Фу цзин" (в
собрании "Хань Вэй цуншу", т. 13).
8 "Пространство... время..." - объясняемые здесь порознь юй, чжоу
слитно обозначали "вселенную" (см. гл. 22, прим. 13).
9 Чжао... Цзин... Цзя [Цюй] - аристократические роды в царстве Чу. Ком-
ментаторы считают Цзя опиской, ибо по комментарию Ван И к "Чусским одам"
третьим являлся род Цюй (Цюй Юаня).
10 Возможно, - термин для догадки даосов о законе сохранения вещества
(ср. "Лецзы", гл. 1, прим. 58).
11 См. притчу, стр. 135-136.
12 "Скованные вместе..." (сюйми) - см. также стр. 272. Осужденные в
рабство этой категории вместе с другой (тех, у кого отрубили ногу)
объявляются здесь людьми наиболее совершенными, близкими к природе. Чэн
Сюаньин приводит в доказательство и поговорку: "Бережет себя тот, кого ценят
в тысячу золотом, раб же жизни своей не жалеет".